Новости сегодня

Ночью на 19 марта в процессе штурма Майдана силовиками от приобретенного ранения умер призер Дефлимпийских игр 19-летний Д. Максимов

УЧАСТНИК Защиты МАЙДАНА: «ДИМА Стоимостью Своей ЖИЗНИ Выручил МЕНЯ Еще По меньшей мере Двадцать Воинов»
Серебристый и серебряный призер первенства мира по дзюдо среди спортсменов с нарушениями слуха, серебристый и серебряный призер Дефлимпийских игр 2013 года в Софии, мужчина ордена «За заслуги» 3-ей стадии Дима Максимов шел на Майдан в секрете от близких и приятелей. Ночью на 19 марта, когда стартовал штурм, Дима пребывал на передовой и, выражая невозможную дерзость, отвращал атаку силовиков. Пару дней он числился в перечне потерянных как «неизвестный юноша с отвлеченной рукой». Сутки его тело находилось в Михайловском храме, затем — в морге на улице Тепличной. Узнать Колю сумели лишь на 4-й день.


«Мама, не болей. У меня столько занятий, что на Майдан не хватает времени»
— 18 марта, когда в Киеве неожиданно закрыли метро, я именно брала дочь-школьницу из водоема, — говорит Димина мать Лидия Антоновна. — В городке стартовала суета: трамваи остановились, маршрутки не шли. Мы с большим работой добрались до дома. По проезжей части позвонила сыну. Дима заявил, что вошел к другу. «Оставайся спать у Никиты, — повелела я. — Автотранспорт не идет, в городке весьма неспокойно». Дима и Михаил совместно практиковались, были как братья. Сын довольно часто оставался спать в жилище опекунов Никиты. Из-за этого я не беспокоилась.
На следующий день Михаил доставил Ульяне (старшая сестра Коли. — Авт.) sms-ку: «Дима прибыл?» Дочка сказала: «Еще нет», а мне сообщить позабыла. Утром названивает Димин инструктор Карен: «Вы знаете, что ваш сын исчез?» «Как исчез? — говорю. — Я позавчера утром с ним разговаривала». Названиваю Никите. Он сознался, что, невзирая на запрет, они пошли на Майдан. Затем, согласно заявлению Никиты, Дима ушел домой. Я очень много раз набирала мобильный сына: он был отключен. Позвонила всех приятелей Коли, однако они ничего не могли знать.

Днем я понеслась в Соломенское райуправлении органов внутренних дел Киева, но там отказались принимать гостей. Даже ворота закрыли. Испуганные работники милиции вылетали с пакетами и, рассаживаясь по автомобилям, неизвестно куда уходили. Однако у меня получилось пробиться внутрь. Обычный дал мне номер мобильного телефона морга. Я позвонила туда. Коллега морга послала меня в Шевченковское райуправление органов внутренних дел столицы. Оттуда вновь отправили в Соломенское. Там, в конце концов, у меня утвердили объявление с просьбой отыскать сына.
На 2-й день меня подняли в полицию и продемонстрировали большую пачку снимков неопознанных тел. Коли в их числе не было. Затем дали вторую пачку. Взглянула на 1-ое фото и замерла. Юноша в аналогичной, как у сына, куртке с зелеными врезками. Весь в крови, рука висит, одежда порванная, из тела торчат трубки. Я не могла поверить, что это Дима. Отправились в морг. Я обрисовала особенные признака сына: на голове 2 рубца, на пояснице огромное родственное пятно. Коллега морга произвела осмотр мертвецы. Затем пришла и говорит: «Мать не впущу. Пускай проходит кто-то из мужчин». Пошел инструктор Карен. Он и идентифицировал Колю…
Хуже всего то, что я не понимаю, при каких жизненных обстоятельствах скончался мой сын. После похорон я специально отправилась на Майдан, допытывала людей, демонстрировала Димину фото. Комендант Майдана Андрей Парубий заявил, что довольно часто видел Колю на баррикадах. И продемонстрировал место на 2-ом этаже городской администрации, где он время от времени отсыпался. Хлопцы из самообороны доказали: Дима вел на Майдане каждую ночь. А мне сын заявлял, что ночует у приятелей… Я так как просила Колю не идти на Майдан. Он меня унимал: «Мама, не болей. У меня столько занятий, что на это далеко не хватает времени». Сын укрывал, что сторожит на баррикадах, даже от наиболее близких приятелей. Страшился, что я узнаю и буду волноваться.
На Майдане мне сообщили, что доктора оживили Колю на протяжении 20 секунд. Однако уберечь не сумели. Когда в Жилище профсоюзов стартовал пожар, тело сына вынесли в Михайловский храм. Пожалуй, Дима утратил бумаги в процессе штурма (он всегда придерживал документ при себе), из-за этого его не могли определять. Я расспросила тысячи человек, однако не сумела отыскать тех, кто был рядом с моим сыном ночью на 19 марта и видел, что случилось. Может, после статьи найдутся очевидцы? Весьма прошу их соединиться со мною.


«У Коли была прекрасная физическая адаптация, он кидал камни неописуемо далеко»
По невозможному стечению событий после того, как корреспондент «ФАКТОВ» поговорила с Диминой матерью, в редакцию позвонили из Государственного паралимпийского совета Украины. Туда направился парень, который был рядом с Димой в ту фатальную ночь. Мы соединились с внезапно отыскавшимся очевидцем.
— Когда стартовал штурм Майдана, мы с хлопцами подпалили 2 БТРа, — сообщает 48-летний Юрий Сизоненко. — После данного силовики вышли на большую полосу защиты: она вытянулась от Памятника Самостоятельности до Дома профсоюзов. Бойцы бросали в нас гранаты, а мы — все, что было под рукою. Тогда я и увидел парнишку в черной куртке. У него была прекрасная физическая адаптация, он кидал камни неописуемо далеко.
Когда спецназовцы подпалили Дом профсоюзов, мы находились на углу дома. Силовики старательно поливали нас жидкостью из водомета. Мы с хлопцами предприняли попытку пойти в нападение «черепахой». И здесь в нас полетели не свето-шумовые, как ранее, а реальные военные гранаты! Я профессиональный командир припаса и что-то осознаю в боевом деле. Это были выпуклые, серого тона осколочные гранаты с свойственным «пояском». Диаметр разлета кусков такой гранаты приблизительно 25 километров. Я смог прикрикнуть: «Внимание! Военная лимонка! Укладывайся!» Юноша в черной куртке устремился на право — там были поврежденные. Вспоминаю, я кликнул: «Куда ты без щита?!» — и в то же время лимонка попала ему в левое плечо.
Взрыв был такой силы, что молодого человека подкинуло наверх, опрокинуть в воздухе и откололо ему руку. Его кровь ливнем снизилась на свою одежду (я пребывал приблизительно в 8 метрах от молодого человека). Волна взрыва стукнула нас по ногам, будто дубиной, и повалила на землю. К нам кинулись врачи. Меня, пораненного в ногу и травмированного, потащили к сцене. Я орал: «Там парню руку откололо!» Врачи бросились к нему. Возложили его на носилки и понесли в сторону гостиницы «Козацький», где стояли кареты «быстрой».
Доктора обработали мне царапину, а волонтеры вынесли с Майдана. Несколько дней я отлеживался дома. Регулярно размышлял о том парне: как он будет сейчас без руки? Незначительно очухавшись, позвонил товарищам по Майдану, просил отыскать парнишку. Они позвонили все клиники, однако туда майдановца без руки не доставляли. Тем временем мой приятель из компании «Мальтийский крест», которому я сообщил о воине с отвлеченной рукою, заявил: «Обязательно разыщи его и скажи, что мы гарантируем его лучшим протезом».
После данного я доковылял до Михайловского храма, стал опрашивать докторов. Доктора заявили, что видели лишь одного молодого человека без руки: он был безжизнен. Для меня это стало большим ошеломлением…
В администрации Майдана мне рассказали, что потерянного молодого человека зовут Дима Максимов. Я нашел доктора, который проверял тело Коли. Он доказал, что Колю убила лимонка военного действия. Взрывом откололо руку на уровне плеча, разворотило грудную клетку, шею и голову. Затем, разбирая мероприятия, я осознал: Дима стоимостью своей жизни выручил меня еще по меньшей мере двадцать воинов. Он так как утвердил на себя всю мощь потрясения гранаты. В ту сек все ребята присели, прикрывшись щитами, а Дима полагал не о себе — о поврежденных друзьях.
Доктора Алого Креста говорили с воинами подразделения «Сокол». Те сознались: у них не перенесли нервы, из-за этого они запустили в ход военные гранаты. Мы просим всех евромайдановцев, из которых доктора выдернули железные часть от гранат, придти в кафе «Шато» на Крещатике, 24, где работают судмедэксперты.


«Бывает, в ночное время кто-то шумит в дверь моей спальни. Это Дима приходит»
— Прочтя в сети-интернет, что Дима Максимов был неоднократным призером элитных интернациональных состязаний, я позвонил в Государственный паралимпийский совет Украины, — продолжает Юрий Сизоненко. — Планировал, чтобы там знали, что Дима скончался, как реальный персонаж.
Да, второе. Вчера вечером я пришел на то место, где умер Дима. Возложил на дорожную ярко-красную гвоздику, начал молиться. И вдруг рядом с гвоздикой опустился… белый голубь! Посидел незначительно и унесся…
«ФАКТЫ» сообщили Юрию просьбу Диминой матери (девушка искала очевидцев смерти сына). Лидия Антоновна повстречалась с военным другом сына. Юрий привел Димину мать на угол Дома профсоюзов, где случилась драма.
— Лишь пришли, а на то место вновь сел голубь! — сообщает Лидия Антоновна. — Я в точности понимаю: это сын дал символ, что он с нами. Дима довольно часто напоминает о себе. Я пробуждаюсь ранее всех, иду в детскую, где стоит Димина фото. Утюжу фотоснимок, говорю с ним: «Доброе утро, сыночка!» Когда-нибудь, чуть приблизилась к фото, как вдруг включается Димин персональный компьютер! И начинает демонстрировать кино о битве! После гибели сына к его ПК никто не подступал, он был выключен из сети. Нет, я не ужаснулась. Мне так просто стало на сердце! Рассказывают, до сорока суток душа мертвого проведывает близких и приятелей. Я прошу сыночка, чтобы он приезжал ко мне чаще.
— Бывает, в ночное время кто-то стучится в дверь моей спальни, — соглашается Димина подружка Аня Смольская. — Открываю — никого. Я сначала страшилась, а затем осознала: это Дима наступает. Наш суммарный приятель Михаил сообщает, что у него в комнате сам собой включается ТВ…
У Коли было излюбленное слово на японском языке — «хананамити». Он регулярно его воспроизводил, однако что обозначает, не мог знать. Пояснял: дескать, хорошо звучит. В результате этого мы довольно часто над ним насмехались. после гибели Коли ребята узнали в сети-интернет, что «хананамити» переводится как «дорога цветов». Вчера, приходя на Майдан, я увидела реальную проезжую часть цветов: горы гвоздик и цветков ведутся через всю площадь.
Сейчас полагаю: разве Дима предвидел собственную гибель? Либо кто-то более заблаговременно устроил его в Лазурную Сотню? В 2016 г мы организацией выделяли день рождения приятеля. Сидя за столом, Дима неудобно прыгнул рукою, и пиво из стакана излилось на стенку. Мы взглянули на пятно и обмерли. На обоях как будто кто-то написал… крест!
— В течение 6 месяцев перед гибелью Коли мне довольно часто грезился мертвый отец, — охает Лидия Антоновна. — А вчера смерти сына казалось, как будто я сижу на повышенной несчастье, подходит отец и кладет к моим ногам букет сирени…
Неприятности со слухом у сына нашли, когда ему исполнилось 4 года. Доктора заявили, что это прирожденное. Установили акустический инструмент, оформили нетрудоспособность. До 15 лет сын занимался дзюдо со стандартными детьми, принимал участие в состязаниях и всегда выигрывал. Затем его переместили в паралимпийскую сборную Украины. Невзирая на неприятности со слухом, Дима сообщал музыку и стишки. Сам выполнял собственные песни, начал вписывать первый альбом. В эти дни Димины товарищи восстановили деятельность в студии. Обещали, что запишут все его песни, чтобы осталась память.
Абитуриенты московского финансово-экономического института, где обучался Дима, принялись за собственный счет установить артефакт на могиле богатыря Майдана. Тем временем спортсмены-дзюдоисты рассказали о решении вести чемпионат Украины по дзюдо имени Д. Максимова. 

Ресурс: Цензор.нет